Еще шесть лет назад правительство России определило, что систему детских домов необходимо пересмотреть. О том, какие с тех пор произошли перемены и что за это время так и не получилось сделать, «Таким делам» рассказала Елена Альшанская, президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» 

Этот материал — продолжение серии текстов о том, почему необходима срочная реформа закрытых институций: детских домов-интернатов и психоневрологических интернатов. Текст подготовлен совместно с фондом «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Во втором материале «Такие дела» объясняли, почему в России не должно быть интернатов для людей с инвалидностью и что мешает их преобразованию.

— Правительственное постановление № 481, к разработке которого вы имели самое непосредственное отношение, вступило в силу пять лет назад. Значит, у нас не должно быть огромных сиротских домов, где дети живут до своего совершеннолетия. Все они должны были превратиться в небольшие, семейного типа временные пристанища. Похоже, этого не произошло?

— К сожалению, нет. Но у нас и не было иллюзий, что одним федеральным документом можно исправить систему, которая много лет была такой.

Чтобы мы получили настоящий, полноценный результат, надо менять многое: мотивировать и переобучать кадры, менять прежде всего их понимание задач и ценностей, понимание потребностей и интересов ребенка, вкладывать финансы в реорганизацию учреждений, работать над тем, чтобы появлялись сервисы и услуги в отношении профилактики, помощи кровным семьям детей. Надо менять законодательство дальше. По сути, был сделан первый шаг. Это только начало. Теперь главное — сделать следующие шаги.

Есть данные Общественной палаты, согласно которым в среднем по России 70—80 процентов детских домов воспользовались возможностями нового законодательства и создали детские дома семейного типа. Мы и наши коллеги проводили свой мониторинг — выборочный, конечно, но в некоторых областях довольно подробный. И конечно, не видим никаких 70—80 процентов. До этого еще очень и очень далеко.

Президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», член Общественной палаты России и Совета по вопросам попечительства в социальной сфере при правительстве России Елена Альшанская Анатолий Жданов/Коммерсантъ

Во многих регионах есть отдельные очень хорошие примеры реформирования организаций для детей-сирот, но это пока несколько организаций на регион. Есть регионы, где есть понимание задачи хотя бы на уровне какого-то одного ведомства и процесс идет: Калининград, Красноярск, Карелия.

А есть, увы, регионы, где мы не видели понимания примерно ни в одном ведомстве, это, как ни удивительно, Республика Татарстан или Забайкальский край. Но мы там были несколько лет назад, надеюсь, ситуация меняется. Один из лидеров реформы — Москва.

Как ни странно, потому что до этого Москва не занимала лидирующих позиций. До 2015 года здесь было очень много крупных учреждений, по 200—500 детей, были огромные ДДИ (детские дома для детей с инвалидностью), скученные, переполненные, без нормальной среды и ухода.

Сегодня Москва разукрупняет постепенно все свои интернаты, и она первая сделала единый смешанный тип, когда детей разных возрастных групп — от нуля до восемнадцати лет — и детей с разным состоянием здоровья принимают в одно учреждение.

Это значит, что нет необходимости разделять братьев и сестер, изолировать детей с диагнозами в огромном удаленном здании в лесу. Это пока касается не всех организаций, но по такому пути Москва уже осознанно идет.

— Но если законодательство требует, чтобы детские дома становились домами семейного типа, почему это не соблюдается повсеместно? 

— Часто из-за отсутствия поддержки и понимания реформы на местах, причем на разных уровнях, часто из-за отсутствия финансов. Но основное, конечно, это понимание задачи в министерствах на местах.

Если ведомство, которому подчиняется учреждение, не ставит ему задачу меняться, само не понимает, что это за реформа, к чему это все, зачем, то ничего не происходит.

Например, в соответствии с постановлением № 481 группы должны стать малокомплектными, при этом штат воспитателей должен увеличиться, что требует дополнительного финансирования. Но если региональное министерство не утверждает новое штатное расписание, то и директор учреждения ничего не делает.

Кроме того, есть проблема в понимании реформы на уровне руководства и коллектива сиротских учреждений.

Кто-то поддерживает изменения и проявляет инициативу, например перестает переводить детей из группы в группу, активно устраивает их в семьи, а кто-то не понимает того, что существующая система наносит детям вред, не хочет ничего менять и нарушать привычный уклад жизни.

Перед тем как менять законодательство, нужно готовить почву: собирать стратегическую команду, проводить информационную кампанию, просчитывать финансы, переобучать кадры, но возможности добиться того, чтобы все эти элементы сработали, увы, у нас не было.

Проблема ведь еще и в том, что у нас нигде не учат специалистов, которые будут работать с детьми-сиротами. Нужно внедрять соответствующие модули на всех педагогических, социальных, психологических специальностях.

Это должен быть общий блок знаний для людей, которые собираются работать с детьми, — о том, что такое депривация, каковы последствия детской травмы у ребенка, что такое привязанность, как работать с детьми с особенностями развития.

Плюс подготовка кадров, которые идут работать в органы опеки, в комиссии, в центры помощи семьи и детям.

Законодательство тоже еще далеко от совершенства. Сейчас существует тринадцать типов учреждений для детей-сирот, они относятся к трем разным ведомствам, и детей распределяют и переводят из учреждения в учреждение в зависимости от возраста и состояния здоровья. Иногда отправляя за сотни километров от дома и привычного окружения.

В 2019 году мы совместно с Министерством просвещения разработали поправки к постановлению № 481, они опубликованы, где есть пункт об отмене типологизации учреждений.

Если их примут, больше не будет необходимости сегрегировать детей по группам, переводить их из одного места в другое, разделять сиблингов.

Будет место рядом с домом, малокомплектное, в законодательстве впервые появилось ограничение в количестве детей на здание — до тридцати человек (мы мечтаем о шести — десяти, конечно, но хотя бы так), которое сможет принять ребенка вместе с его братьями и сестрами, вне зависимости от их возраста и состояния здоровья, и параллельно будет делать все, чтобы вернуть его обратно в родную семью или устроить в новую. Сегодня единый тип учреждений в постановлении № 481 рекомендован, но не является обязательным требованием.

Воспитанник детского дома города Владимира. Фонд «Арифметика добра» ведет проект семейного устройства детей-сирот «Счастливый рейс». В рамках проекта кандидаты в приемные родители приезжают в регион, чтобы познакомиться с воспитанниками детских домов, на протяжении поездки у потенциальных усыновителей есть возможность консультироваться с юристом, врачом, психологом, получать поддержку волонтеров фонда Владимир Песня / РИА Новости

В отношении же братьев и сестер всегда существовало такое законодательное лицемерие — по закону разлучать их нельзя, но по факту их всегда разлучали: если они разного возраста, если у одного есть диагноз, а у другого нет или если эти диагнозы разные. Но при этом когда за одним приходят усыновители, им говорят: у этого ребенка брат и сестра в других детских домах, берите их тоже, иначе не дадим.

— В правительственном постановлении вы пытались заложить важное изменение — что детские дома должны быть не только маленькими, семейного типа, но чтобы они воспринимались как временные.

— Семья — это единственная правильная форма жизнеустройства ребенка, только в семье он может полноценно расти и развиваться.

Поэтому детские дома должны стать редким и временным местом его пребывания, если действительно что-то стряслось достаточно серьезное, есть реальная угроза жизни ребенка или от него отказались или, ну не знаю, например, родители попали в больницу и нет ни одного родственника и ни одной приемной семьи рядом, готовой его подхватить. Но и тогда он должен быть в таком учреждении очень недолго и как можно скорее вернуться в кровную семью, а если это невозможно, то его должны устроить в приемную или к усыновителям.

Начиная с 50-х годов прошлого века проводятся разнообразные психологические и психофизиологические исследования, которые показывают очень низкую эффективность возможностей коллективного воспитания детей. Наличие конкретного заботящегося о ребенке взрослого критически важно в детском возрасте.

Ребенок, который живет в типичном для нашей страны большом детском доме с постоянно меняющимися воспитателями, часто вырванный из привычной среды и окружения, находится в постоянном стрессе, все его силы направлены на то, чтобы выжить, и это очень сильно сказывается на его развитии.

Особенно это важно для малышей, для них это риски получить такой комплекс проблем, которые потом не всегда возможно будет снять. Детские дома, подобные нашим, до 90-х годов были повсеместно — и в США, и в Европе, и везде. Сейчас в цивилизованном мире их не осталось.

Детские дома есть, но они стали маленькими и временными.

— А как именно ведется эта работа, чтобы ребенок возвращался в семью, и что ей мешает?

— Благодаря постановлению правительства впервые к этой работе стали иметь отношение сами детские дома. Теперь вместе с опекой они должны каждые полгода пересматривать индивидуальный план жизнеустройства каждого ребенка.

Каждые полгода ставить вопрос, почему этот ребенок до сих пор в детском доме, что можно еще сделать, чтобы он жил в семье? Я настаивала именно на термине «жизнеустройство», потому что термин «семейное устройство» имеет уже устоявшееся прочтение — как устройство обязательно в новую семью.

А на самом деле в первую очередь прорабатывать нужно вариант возвращения ребенка домой, к родным.

Нужно разбираться, что случилось с родителями, можно ли реабилитировать семью, есть ли кто-то из родных или близких, кто готов его подхватить, и только если это невозможно, тогда нужно оперативно искать другую семью, которая этого ребенка готова взять и вырастить.

К сожалению, во многих детских домах не понимают, что это не формальный документ, а настоящий ключ к тому, чтобы ребенок как можно скорее покинул стены детского дома. Но иногда мы встречаем учреждения, где сумели понять, какой это классный инструмент. Например, во Владивостоке мы посещали детский дом — у них это подробнейший документ, там есть информация про всех родственников ребенка: с кем пообщались, кто каким ресурсом может быть, все шаги подробно описаны, работает целая команда над этим планом.

Воспитанницы детского дома города Владимира. Фонд «Арифметика добра» ведет проект семейного устройства детей-сирот «Счастливый рейс» Владимир Песня / РИА Новости

Еще в постановлении № 481 есть требование размещать ребенка в учреждение, которое находится рядом с его местом жительства, чтобы он мог общаться с родными и друзьями, продолжал ходить в ту же школу, в те же кружки. Это тоже один из факторов, работающих на восстановление отношений с кровной семьей ребенка.

Но до сих пор этот пункт чаще всего не выполняется — как раз из-за типологизации учреждений. Из-за того, что они разные, и куда-то не берут до пяти лет, куда-то, наоборот, нельзя разместить ребенка старше, и любой ребенок с любым почти диагнозом — претендент на то, чтобы увести его далеко от дома.

То есть ребенок теряет не только семью. Он теряет все. Дом, где жил, весь круг родных и близких — тем более если его увозят далеко. Знакомые места, друзей, школу.

Вы только представьте себе, что вашу жизнь в один день как будто стирают ластиком — все, что было вам дорого, все, что вы знали, исчезает, и это не ваш выбор, его делают за вас. Это, конечно, не должно происходить ни с кем.

— Чаще всего это касается ДДИ — ведь они стоят за сотни километров от цивилизации. Что делать с ними?

— Это касается любых перемещений. Но ДДИ — это особенно тяжелая история. И если обычные детские дома еще можно реформировать, то с ДДИ сделать ничего нельзя, вообще.

Это огромные помещения коридорного типа, и чаще всего находятся они вдали от населенных пунктов или являются градообразующим предприятием для совсем крошечного поселения.

Большинство таких учреждений строили в чистом поле, на окраинах, где рядом нет ничего — медицинской реабилитации, школ с нужными детям программами, мест для культурного досуга, качественных врачей.

Чаще всего невозможно там обеспечить ту самую реабилитацию, из-за которой якобы детей туда размещают: в глушь не хотят ехать специалисты, их не найти рядом, поэтому там часто нет реабилитологов, дефектолог хорошо если один на огромное учреждение, огромный дефицит кадров и никакой социализирующей среды вокруг.

Мы давно говорим о том, что эти заведения должны просто прекратить существование, интересы здания или создания рабочих мест мы никак не можем ставить выше интересов конкретных детей. Надо думать, что сделать на их месте — реабилитационные центры, санатории, может, цеха какие-нибудь, но это точно не место для того, чтобы детей, которым нужны большие усилия для социальной адаптации и реабилитации, увозить не просто далеко от дома, а туда, где этого всего по определению нет.

Президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», член Общественной палаты России и Совета по вопросам попечительства в социальной сфере при правительстве России Елена Альшанская Анатолий Жданов/Коммерсантъ

Кроме того, в них до трети детей, а иногда и больше — это дети, размещенные по заявлению родителей. Иногда это скрытый отказ от ребенка. Всем так удобнее — не оформлять документы, не получать ребенка в базу данных, ведь в семью ребенка с тяжелой инвалидностью не так много шансов что возьмут, будет всем «портить статистику».

Но есть среди них и те, кто отдал ребенка туда не потому, что хотел от него отказаться, а потому, что просто нужна помощь и они не могут получить ее другим путем.

Нужно развивать доступность услуг на местах, чтобы любой родитель мог получить их, не сдавая своего ребенка с особенностями развития за 200 километров от дома на опушку леса.

— Много говорится о том, что причина торможения реформы в том, что у нее нет хозяина. За детские дома отвечают три ведомства — Минтруд, Минпрос, Минздрав, и ведут они себя часто как лебедь, рак и щука. В чьи руки вся эта система должна быть передана, чтобы дело пошло быстрее? 

— Было бы намного проще, если бы у реформы был хозяин — одно конкретное ведомство, которое отвечает за детство. По логике это, конечно, вопрос социальной политики, а значит, Министерства труда и соцзащиты. Но сегодня я не вижу никакой готовности в нем признать этот вопрос своим.

Ну или отдельное министерство по вопросам семьи и детей — как в некоторых странах. Я не знаю, будет ли хоть одно из решений принято в нашей стране в ближайшие годы. Одно я знаю: дети не должны разлучаться с семьями, если их там не обижают и не отказываются от них, нельзя разлучать привязанных друг к другу братьев и сестер.

Нельзя увозить детей с тяжелыми нарушениями в лес, бросать в огромном доме без реабилитации, с одной няней на десять  — двадцать человек, потому что не хватает персонала. Нельзя растить детей, исключив их из социума в искусственном коллективе, и думать, что они потом могут легко и успешно в этот социум выйти.

Мы не можем позволить государству так поступать с детьми и называть это заботой. У этой реформы нет обратного пути. Нет и не может быть.

Спасибо, что дочитали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

ПОДДЕРЖАТЬ

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!

Как взять отказника из роддома: порядок процедуры

Количество детей, от которых мать отказывается сразу после рождения, не так уж убавляется, хоть и финансовая поддержка от государства с каждым годом только растет.

Ребенка, от которого отказалась мать, могут усыновить третьи лица. Решение об передаче ребенка в семью принимает орган опеки и суд. О том, как проходит эта процедура на самом деле, расскажем далее.

Что происходит с малышом сначала?

Итак, мать родила ребенка и тут же в родильном доме написала на него «отказ».

После этого мать лишается родительских прав, а ребенок, если у него нет отца, который хотел бы взять на себя все родительские обязательства, официально получает статус сироты.

Некоторое время он еще находится в больнице под наблюдением врачей, после чего, если у него нет проблем со здоровьем, отправляется в дом малютки, где находится до усыновления.

Преимущественное право опеки есть у родственников брошенного малыша. Они, в отличие от потенциальных усыновителей, могут забрать его прямо из родительного дома, не допуская его направления в дом малютки. Усыновители, которые не являются родственником отказнику, могут забрать его домой только после вступления в силу соответствующего решения суда.

Кто может быть усыновителем?

Кандидат в усыновители должен соответствовать таким требованиям, согласно статье 127 СК РФ:

  • быть совершеннолетним;
  • быть полностью дееспособным;
  • не иметь заболеваний, таких как психиатрические расстройства, злокачественная онкология, формы туберкулеза и венерических заболеваний, инфекционных, вирусных;
  • быть законным собственником жилого помещения;
  • быть материально обеспеченным. Не идет речь о большом каком-то состоянии, должен быть достаток, который позволит обеспечить ребенка;
  • не иметь судимости за тяжкие и средней тяжести преступления;
  • не иметь случаев отмены усыновления по причине своей несостоятельности или лишения родительских прав.

Законодательством РФ не запрещено усыновление малыша гражданином другой страны, но только при условии, что он не состоит в однополом браке. Также кандидатам в усыновление обязательно нужно пройти специальную подготовку по итогам которой выдается сертификат. Это обязательный документ для оформления усыновления.

Важно: в законодательстве нет нормы, по которой не состоящим в браке гражданам запрещено было бы усыновлять детей. Но, на практике, гораздо лояльнее орган опеки и суд относится к тем потенциальным усыновителям, которые состоят в официальном браке, имеют положительные характеристики как семья и как каждая личность отдельно.

Как усыновить ребенка из роддома?

Чего делать НЕ нужно:

  • договариваться с беременной женщиной о передаче вам ребенка на воспитание после того, как он родится;
  • договариваться с работниками родильного дома;
  • предлагать вышеуказанным лицам материальное вознаграждение за передачу вам информации об отказниках или содействие в усыновлении.

Стать кандидатом в усыновители можно следующим образом:

  • подать заявление в орган опеки и попечительства;
  • по предоставленному от органа опеки направлению пройти подготовительные курсы и собрать необходимые документы;
  • пройти медицинскую комиссию;
  • собрать характеристики с места проживания, работы и учебы (если есть);
  • получить заключение от органа опеки о возможности усыновить ребенка;
  • получить направление на встречу с малышом, посетить дом малютки;
  • подготовить документы для суда: иск о назначении усыновления, заключение от органа опеки, личные документы;
  • получить решение суда и забрать ребенка домой;
  • зарегистрировать ребенка в ЗАГСе на себя и получить новое свидетельство о рождении.

Самым сложным является досудебный этап – когда нужно собрать большое количество документов, пройти обучение и получить одобрение комиссии и психолога, положительное заключение от органа опеки и попечительства. Если все это будет пройдено успешно, у суда не будет оснований для отказа в усыновлении.

Какие документы нужны для органа опеки?

Сначала нужно обратиться в территориальное отделение и написать заявление о выдаче заключения о праве быть усыновителем. Бланк предоставят в отделе и помогут заполнить.

Понадобится предоставить:

  • автобиографию;
  • документы, подтверждающие доходы;
  • медицинское заключение о благоприятном состоянии здоровья;
  • свидетельство о браке, если есть;
  • правоустанавливающие документы на жилье;
  • сертификат об успешном прохождении подготовки.

После этого представители ОПП проверяют информацию, а также посещают место жительства потенциальных усыновителей и проводят его осмотр на предмет условий проживания для будущего ребенка.

На основании полученной информации орган опеки принимает решение: выдать заключение о праве быть усыновителем или отказать.

Поиск ребенка

Подбор ребенка осуществляется через специальные Банки данных. Доступ можно получить через тот же орган опеки или обратившись к региональному/федеральному оператору Банка данных. Для этого пишется отдельное заявление, предоставляется паспорт и заключение ОПП.

Поданное заявление рассматривается в течении 10 дней, после чего предоставляется доступ. После этого можно выбрать анкету конкретного малыша и получить направление на знакомство.

Знакомство

Срок действия выданного направления – 10 дней. Потенциальные родители приходят в дом малютки, общаются с руководителем, изучают документацию ребенка, в том числе медицинскую карту и принимают решение.

Судебная процедура

После того, как ребенок выбран, все документы собраны, можно обращаться в суд для получения решения об передаче ребенка. Образец иска можно скачать ниже:

Образец иска об усыновлении

К иску нужно приложить такие документы:

  • паспорта;
  • свидетельство о браке;
  • справка о составе семьи по месту жительства;
  • заключение органа опеки;
  • правоустанавливающие документы на жилье;
  • справка о доходах;
  • справка о размере доходов;
  • медицинское заключение;
  • сертификат об успешном прохождении подготовительных курсов.

Рассмотрение таких дел проходит в формате закрытых судебных заседаний, поскольку должна выполняться тайна усыновления.

Решение суда вступает в силу через месяц с даты его оглашения.

Регистрация в ЗАГС

После того, как все судебные тяжбы будут закончены, в силу вступит решение суда, новые родители малыша отправляются в ЗАГС и регистрируют ребенка на себя, получая новое свидетельство о рождении. При себе нужно иметь: паспорта, копию решения суда, свидетельство о браке, старое свидетельство о рождении усыновленного.

Обратите внимание, что вся процедура бесплатна. Усыновители не оплачивают никаких госпошлин, в том числе и за подачу иска в суд.

Почему органы опеки зачастую забирают детей из благополучных, но небогатых семей — МК

Кому какое дело, сколько бананов у вас в холодильнике? Так наверняка думали родители трехмесячного Родиона Тонких из Краснодарского края, когда открывали двери своей квартиры социальным работникам. Ну потерял отец работу, ну не забита кухня едой до отказа — тяжелые времена у каждой семьи бывают.

Однако мальчика и его трехлетнюю сестру у мамы с папой забрали. А вскоре грудничок Родион погиб в больнице, куда его поместили…

Геннадий Черкасов

Семья Виктории и Максима Тонких живет в небольшом поселке Верхний Боканский. Максим сам бывший детдомовец, Вике повезло больше — хотя тоже сирота, родители умерли, когда девочке было 13 лет, но воспитывал ее дед. Они женаты 5 лет, воспитывают двоих детей. Точнее, воспитывали…

Когда глава семьи потерял работу, то Тонких взяли «под контроль» местные социальные службы. В квартиру стали регулярно приходить сотрудники. Проверяли, как живут, спрашивали, не устроился ли Максим на работу.

— 6 августа к ним пришли с очередной проверкой, — рассказала «МК» старшая сестра Виктории Юлия Стефанец. — Вика в тот момент ушла за старшей дочкой Илоной в садик. За Родионом приглядывала ее подруга — крестная мальчика.

Малыша забрали тут же, не дождавшись возвращения матери, мотив — ребенок находится без присмотра (наличие взрослой крестной не в счет). Вечером пришли и за Илоной.

— Моей сестре объяснили, что детей забирают, потому что в холодильнике недостаточно еды, а в квартире не убрано. Илоночка рыдала, когда ее вырывали из рук матери. Ой, что там было — просто трагедия…

Обоих малышей поместили в детскую городскую больницу села Мысхако г. Новороссийска. Мать к детям не пускали.

— Вика все время приходила, просила хотя бы покормить Родиона, он же грудной. Но ее вообще не допускали внутрь. Все требовали справку от отца, что он устроился на работу.

А еще справку, что Вика не беременна (у нее после родов животик остался), мол, куда вам в эту бедноту еще и третьего. А дома мы вместе все вымыли, холодильник наполнили. Не понимаю, почему к моей сестре придирались? Да, живут они небогато, но все необходимое есть.

Мы им помогаем, как можем. Они не пьют, дети у них — такие бутузы, ухоженные, красивые. Ну а долг за квартиру… при чем тут дети?

Родион Тонких прожил всего три месяца. Из личного архива

Что именно произошло с Родионом — они не знают. Но только 12 августа утром в квартире Тонких раздался телефонный звонок: следователь сообщил, что мальчик ночью умер.

— Я с сестрой ездила в полицию за справкой о смерти. В ней написано «закрытая черепно-мозговая травма, отек мозга от прикосновения с тупым предметом с неопределенным намерением».

Из показаний свидетелей мы узнали, что еще накануне в час ночи с мальчиком все было в порядке. Его покормили, а в три часа ночи, при следующем кормлении, Родиона нашли уже мертвым. Я попросила показать мне последние фото Родиона, Вика не могла на них смотреть.

На фото было видно, что у него на щечке огромный синяк. Мы подали заявление в прокуратуру.

14 августа семья (Виктория и Максим, Юля с мужем, двоюродная сестра и около 10 соседей) похоронили младенца. Сотрудников органов опеки на захоронении не было. После похорон и скандала на всю Россия трехлетнюю Илоночку родителям вернули.

***

Увы, случай с Родионом Тонких не единственный, от всех прочих его отличает лишь трагический финал. Родительская общественность бьет тревогу: нелепых и неправомерных отобраний детей в этом году просто вал. Развязал руки соцработникам вступивший в силу закон «Об основах социального обслуживания граждан».

Ольга Леткова — руководитель Ассоциации родительских комитетов и сообществ, директор общественного центра правовых экспертиз и законопроектов — показывает мне документы 5-летней давности. Тогда в Госдуме лежал закон «О социальном патронате».

— Тогда, пять лет назад, проанализировав преступный законопроект, мы нашли в нем огромное количество противоречащих как Конституции, так и здравому смыслу пунктов, — вздыхает Ольга.

— Вот наша выдержка из тогдашнего письма президенту Медведеву: «Принуждение врачей и педагогов доносить на родителей, неконституционный сбор конфиденциальной информации о жизни семьи, вторжение чиновников в дела семьи и процесс воспитания… Все это может повлечь массовое изъятие детей из семей по бедности и по другим неоправданным основаниям».

В 2010 году в результате возмущения родительской общественности ювеналка не прошла. Однако рано мы расслабились. Все эти страшные ювенальные нормы никуда не делись. Они вошли в текст федерального закона «Об основах социального обслуживания граждан».

Виктория Тонких с дочкой Илоной. Из личного архива

Он принят еще в 2013-м, тихо и молча. А вступил в силу с 1 января 2015 года.

— Что же написано в этом законе такого, что чиновники имеют право врываться в дома? — спрашиваю Ольгу.

— Тут все очень хитро завуалировано. В самом законе нет даже таких слов — изъятие детей, не прописаны полномочия социальных служб. Все это спрятано в так называемых «регламентах межведомственного взаимодействия», составление и утверждение которых полностью отдано на откуп региональным чиновникам социальной сферы.

Вот, например, Калининградская область, «Основные критерии при определении семей, находящихся в трудной жизненной ситуации»:

— отсутствие условий для воспитания детей (отсутствие у родителей работы, места проживания, неудовлетворительные жилищные условия и т.д.);

  • — смерть одного из родителей;
  • — уход отца/матери из семьи, развод родителей;
  • — постоянные конфликтные ситуации между родственниками, между детьми и родителями, иными законными представителями;
  • — возвращение родителя (-ей) из мест лишения свободы;
  • — совершение детьми преступления или административного правонарушения.
  • Регламент также относит к детям в трудной жизненной ситуации детей, проживающих в малоимущих семьях, детей с отклонениями в поведении, детей из семей беженцев и вынужденных переселенцев; детей — жертв насилия и многих других.

— Из таких семей ребенок может быть изъят по заключению комиссии по делам несовершеннолетних, — объясняет Леткова. — Помещать детей в приют позволяет Федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Вот вам, пожалуйста, ювенальные нормы, никуда они не делись.

В каждом регионе свои регламенты, но все они примерно похожи. В итоге сотрудники социальных служб без суда и следствия изымают детей за бедность, за антисанитарию, за редкое посещение врача, отсутствие ремонта в квартире и так далее. То есть они получили неограниченные полномочия для вмешательства в жизнь любой семьи.

***

В августе в московском районе Южное Чертаново из семьи изъяли двух мальчиков. В документах органов опеки причинами значатся грязь и антисанитария в квартире, долг за услуги ЖКХ, а также наличие 20 кошек. Мама мальчиков, Елена Коробова, рассказала, что до сих пор никогда не сталкивалась с претензиями органов опеки.

Но в один прекрасный день к ним в квартиру явились 14 человек и увезли сыновей в больницу. А потом передали их в детский дом. В считаные дни с помощью волонтеров мама сделала ремонт, навела порядок. Но детей все равно до сих пор не вернули. Видятся они только под присмотром сотрудников детского дома в выделенные часы.

morguefile.com

По этому поводу уполномоченный по правам детей Павел Астахов написал в своем Твиттере: «Навести порядок в квартире, вынести весь мусор и рухлядь, вычистить грязь и кошачьи экскрименты (в квартире более 20 кошек), вывести тараканов, клопов, пауков, отмыть пол, стены, окна от слоя грязи — это все ЭЛЕМЕНТАРНО и не требует денег. Это не от БЕДНОСТИ, а от ЛЕНИ и РАСПУЩЕННОСТИ. Бороться за детей НЕОБХОДИМО, но начинать борьбу надо С СЕБЯ» (орфография и пунктуация автора сохранены. — «МК»).

Спору нет, грязь, тараканы и кошки в таком количестве — это, безусловно, плохо. И скорее всего да, свидетельствует о лени родителей. Но жизнь такова, что все родители не могут быть идеальными. Детей рожают и ленивые, и глупые, и безалаберные.

Получается, у всех надо отбирать детей? Но ведь семья, пусть и далекая от совершенства, всегда лучше казенных стен — если, конечно, дети не подвергаются в ней опасности.

Неужели нельзя найти другие способы работы с такими «неидеальными» родителями?

А уж претензия, касающаяся долгов по ЖКХ, вообще повергает в глубокое изумление. Детей, получается, отобрали как имущество, за долги? «Наведите порядок, оплатите все счета — тогда и вернем».

***

На сегодняшний день стандартные претензии к родителям, за которыми следует отобрание детей, таковы: отсутствие работы (и это при кризисной экономической ситуации!), недостаток продуктов в холодильнике, отсутствие ремонта в доме, отсутствие канализации и печное отопление, находятся без присмотра родителей (хотя на момент проверки они могли быть со старшими братьями и сестрами, со знакомыми или даже родной бабушкой) и т.д. По доносу «доброжелателей» — это называется анонимное обращение — органы опеки тоже любят работать. Поругались с соседями, не ладятся отношения с воспитателем в саду или учителем? Остерегайтесь!

Доходит до абсурда. В поселке Мелентьевский Коношского района Архангельской области сироте, выпускнице Няндомского интерната Надежде Кузнецовой дали квартиру, которая оказалась в аварийном состоянии (за сироту же некому постоять), а когда у той через некоторое время родился ребенок, отобрали его по причине… ненадлежащих жилищных условий.

Другой случай в той же Архангельской области закончился трагедией.

Органы опеки забрали троих детей у разведенной матери, повара воинской части космодрома Плесецк Елены Сергановой, обосновав это в том числе претензиями к пьющему отцу, который с ними давно не живет.

Трое детей, Кристина, Карина и Каролина, были доставлены в детский дом города Североонежск. Через некоторое время мать узнала, что ее старшая дочь, 15-летняя Кристина, повесилась. Девочка неоднократно убегала из детдома, но всякий раз ее возвращали обратно…

А в Ростовской области многодетная мать покончила с собой после того, как органы опеки отобрали у нее троих детей. У Виктории была вполне благополучная семья, но после того как ее муж умер, а следом сгорел дом, она с тремя маленькими детьми и матерью оказалась в съемной квартире.

Маленькому ребенку было всего четыре месяца, среднему — 3 годика. Как могла, Виктории помогала мать-пенсионерка, которая подрабатывала в доме инвалидов.

Старший сын — 10-летний Максим — рос непослушным мальчиком и несколько раз убегал из дома. После этого семейство и попало под пристальное внимание органов опеки. Они постоянно упрекали вдову, что она живет на съемной квартире и в нищете.

Регулярные разговоры с женщиной, по словам чиновников, не приносили никакого результата — плачевная ситуация с жильем и деньгами так и не решалась.

После очередного побега Максима мать вызвала полицейских и сама пошла искать сына. Сразу после полиции приехали представители опеки.

— Они сказали, что лишают Вику материнских прав, и забрали детей, — рассказывает мать-пенсионерка. — Я была дома, тут Максим вернулся. Сереженька спал, его забрали сонного. Весь дом перерыли, искали документы детей.

Вика вернулась домой, но детей уже не было, у женщины случилась истерика, когда она узнала об этом.

— Она ползала на коленях, рыдала в голос и кричала, что не сможет жить без своих малышей, — продолжает мать умершей.

Решив, что больше не увидит детей, она повесилась на дереве…

— Историй, подобных этим, у нашей родительской организации огромное количество, — вздыхает Леткова. — Не успеваем справляться. Не всегда удается найти деньги, чтобы помочь с этими ремонтами, чтобы нанять юриста (из Москвы в дальние регионы не налетаешься).

Кроме того, родители отправили письмо президенту. Подписей под ним собрали больше 100 тысяч.

Но жалобы на новый закон в администрации не поняли: «Ваше мнение о том, что ФЗ позволяет произвольно осуществлять отобрание детей у родителей, нельзя признать обоснованным», — написано в ответе.

Кстати, насилие в отношении детей, с которым обязаны бороться социальные службы, — это совсем не то, что нормальные люди привыкли под этим понимать.

По этому проводу уже подготовлен новый законопроект «О предупреждении и профилактике семейно-бытового насилия», согласно которому меры к родителям-насильникам будут применяться за очень многое: если не пустил ребенка в плохую компанию, запретил смотреть телевизор, играть на компьютере, не дал денег на карманные расходы и пр. Все это признается насилием — экономическим, физическим, моральным. Что будет, когда его примут, сложно даже представить.

***

На фоне всех этих историй особенно дико выглядят случаи, подобные тому, что произошел в Нижнем Новгороде, где психически больной отец убил своих шестерых детей и беременную жену.

Почему там, в семье шизофреника, который регулярно измывался над членами своей семьи, не работал и жил на пособия, детей не забрали? Внятного ответа органы опеки не дали, ссылаясь лишь на то, что психическое заболевание родителя не является поводом для отобрания детей. Такое свойство характера, как лень, — повод, а тяжелая душевная болезнь — нет…

Еще один случай тоже никак не вяжется с повышенной заботой о детях. «МК» год назад писал о том, как мать-наркоманка Юлия Бертова отправляла свою 4-летнюю дочку просить милостыню у метро.

О том, как истощенную 4-летнюю девочку с черными синяками под глазами держала за руку алкоголичка. Малышка еле говорила: «Ням-ням. Пожалуйста, ням-ням».

О том, что мама малышки пьет практически со школьной скамьи, а в квартире, что на улице Белозерская, — настоящий притон окрестных наркоманов и алкоголиков…

Несмотря на все это, ребенка из семьи не изымали. «Сейчас установка работать с семьей, а не отправлять детей в детский дом, — объяснили «МК» социальные работники. — Мы в курсе ситуации, мама исправляется и как может заботится о девочке. Мы за ней следим».

А через полгода, в мае 2015-го, «МК» выяснил, что «в приюте умер двухмесячный сын Юлии Бертовой. С критически маленьким весом и диагнозом СПИД ребенок был отобран у мамы-наркоманки. Еще один ребенок (та самая девочка) также помещен в приют».

Что произошло, нам рассказали соседи:

— Юлия снова забеременела, но пьянки и гулянки продолжились с новой силой. Милиция на наши сигналы не реагировала, опека (куда мы тоже неоднократно жаловались) вообще устранилась. Так что печальный финал, увы, закономерен…

***

Мы попытались найти объяснение всем этим странностям у уполномоченного по правам детей Павла Астахова. Увы — омбудсмен так и не смог прояснить ситуацию.

— Какие все-таки основания являются законными для отобрания несовершеннолетнего у родителей? Что значит — «в квартире не убрано, в холодильнике нет еды?» Как эти понятия регламентируются законом?

— Единственное основание для экстренного изъятия ребенка из семьи — угроза его жизни и здоровью. Плохой ремонт, недостаток еды, отсутствие уборки как таковые не могут служить поводом для отобрания детей. Сигналы, как правило, поступают от соседей.

Часто о неблагополучии информируют врачи, которые видят побои у ребенка на теле, а также сотрудники образовательных организаций.

Правонарушения родителей, их асоциальное поведение привлекает внимание соответствующих служб, и их ставят на учет как неблагополучных.

— Так на основании чего органы опеки принимают решение об отобрании детей? Или это делается «на глазок»?

— Конечно, в работе органов опеки и попечительства очень большую роль играет человеческий фактор. Их работа похожа на работу хирургов — от их решений зависит жизнь семьи.

Мы всегда выступаем против введения тотального контроля государства над семьями с несовершеннолетними детьми под предлогом существования значительного числа нерадивых родителей и неблагополучных семей. Семье в кризисной ситуации необходимо вовремя оказать помощь, привлечь врачей, психологов.

Вместе с тем несвоевременное реагирование органов системы профилактики способно привести к трагедии, как в Нижнем Новгороде, где отец зарезал 6 детей.

Из слов Астахова следует, что подавляющее число случаев отобрания детей — незаконны. Почему же тогда никто не несет ответственности за нарушение закона?

Самое удивительное, что официальная установка властей — бороться с социальным сиротством всеми силами. Уже с 1 сентября 2015 года все детские дома и приюты будут работать по новой схеме. А именно, в течение ограниченного промежутка времени они обязаны будут подыскивать для вновь поступивших сирот приемную семью. Получается такой детский трафик из одного дома в другой?

На поиски правды: как найти биологических родителей усыновленному ребенку, а родителям – детей, от которых они отказались?

Проблема поиска биологических родителей или усыновленных детей — распространенное явление в России. В этом случае возникает вопрос как найти усыновленного ребенка и усыновленному своих биологических родителей.

Ведь понимание того, что он был усыновлен, часто становится для человека настоящим потрясением, заставляющим по-новому взглянуть на всю свою прежнюю жизнь.

Бросившие детей родители, также могут одуматься и попытаться вернуть своего ребенка, воссоединиться с ним. Однако если к этому моменту ребенок уже усыновлен, то сделать это будет очень сложно.

Тайна усыновления и ее сбережение

Тайна усыновления — это, охраняемое государством право усыновителей скрыть от ребенка тот факт, что они не являются ему настоящими родителями. Этот вопрос регулирует статья 139 Семейного кодекса РФ. Делается это для психологического комфорта детей и приемных родителей.

Известно множество случаев, когда биологические родители пытались увидеться со своими детьми, выкрасть их, увезти за границу, или когда информация об усыновлении становилась поводом для шантажа. Поэтому за разглашение тайны усыновления предусмотрена уголовная ответственность.

Запрещается раскрывать следующие сведения:

  • имя, возраст и место рождения ребенка;
  • данные о биологических родителях;
  • информацию о приемных родителях — имя, фамилию или адрес.

Лица, на которых распространяется ответственность за разглашение данной информации:

К документам, регламентирующим гарантию неприкосновенности жизни семьи, относят: Конституцию РФ, гражданский, трудовой, процессуальный кодекс и Европейскую конвенцию о правах человека.

Порядок усыновления

Дело об усыновлении рассматривается на закрытом заседании суда, на которое не допускаются посторонние. По желанию усыновителей их могут вписать в документы как настоящих родителей. Присутствующие визируют документ о неразглашении сведений. По результатам заседания суд выносит решение об усыновлении.

Как сохраняется тайна усыновления?

Для того чтобы не допустить распространения тайны, по желанию усыновителей, в документах можно изменить фамилию и инициалы ребенка, место его рождения. Разрешается поменять дату рождения, но только детям, которым еще не исполнился год и не более, чем на 3 месяца.

Бывает, что люди принимают решение усыновлять или удочерять достаточно большого ребенка, который помнит своих настоящих родителей или пребывание в детском доме. В таком случае хранить тайну бессмысленно. Рассказать правду имеют право и сами приемные родители, если у них для этого появились причины.

Ответственность за разглашение и меры наказания

Все лица, присутствовавшие на судебном заседании предупреждаются о том, что нельзя разглашать эти сведения без согласия приемных родителей.

Если это все же произошло, виновному грозят следующие меры наказания:

  • штраф 80 000 рублей или выплата зарплаты за 6 месяцев;
  • исправительные работы сроком на год;
  • лишение свободы сроком до 4-х лет.

Служащим государственных учреждений, узнавшим тайну по роду своей деятельности и разгласивших ее, помимо основного наказания запрещается впоследствии занимать подобные должности.

Как найти биологических родителей, если меня усыновили?

Каждый человек сам для себя решает — искать ему настоящих родителей или нет. Если он все же решился на такой шаг, то для начала нужно поговорить со своими приемными родителями и получить их согласие на эти поиски.

Поскольку за раскрытие тайны усыновления предусмотрена серьезная ответственность, ни один государственный орган не предоставит информации без письменного разрешения усыновителей. Если они уже умерли, эта проблема снимается.

Организации, которые могут помочь с поиском информации:

  1. для начала нужно обратиться к архивам ЗАГСа, так как именно эта организация выдавала новое свидетельство о рождении, вместо старого, которое было у ребенка до того, как его усыновили. То есть в старом документе указаны настоящие, первоначальные данные ребенка;
  2. местная администрация может найти официальное разрешение на усыновление, в котором четко написано, когда и откуда малыш был взят в семью;
  3. если человек выяснил, что до усыновления он находился в детском доме, то за сведениями о биологических родителях лучше всего обратиться именно туда.

Иногда возникают ситуации, при которых человек, обратившийся к официальным органам за информацией о своем усыновлении, получает отказ. Тогда выход только один — обратиться в суд. Однако нужно быть готовым к тому, что процесс будет длительным и придется потратиться на услуги адвоката.

В качестве последнего варианта, если все другие не сработали, можно обратиться за помощью в одну из телевизионных передач по поиску пропавших родственников. Возможно, именно это принесет реальный результат и поможет человеку найти своих настоящих родителей.

Как найти усыновленного ребенка?

Часто женщины, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, отказываются от своего ребенка, оставляют его в детском доме. Проходит некоторое время, жизнь налаживается и мать понимает, что совершила ошибку. Она принимает решение вернуть своего ребенка.

Шанс на успех есть только, если ребенка не успели усыновить. В противном случае законных способов вернуть его не существует. Даже если она какими-то окольными путями его найдет, никто не отдаст ей ребенка и не позволит им жить вместе.

Кроме того, матери нужно хорошенько подумать, стоит ли вообще это делать? Ребенок уже живет в семье, у него есть мама и папа, которых он считает родными. Узнав правду, он получит серьезную психологическую травму. Возможно, иногда лучше ничего не менять, пусть все идет своим чередом.

В последнее время все чаще вспыхивают споры о том, что усыновленный ребенок имеет право знать, кто его настоящие родители. Есть множество сторонников этой теории, которые требуют отменить данную тайну, как нарушающую права усыновленных детей. Другие же считают, что это может разрушить семью, испортить отношения между ребенком и приемными родителями.

Психологи до сих пор не пришли к единому мнению, что заставляет усыновленных людей активно искать своих биологических родителей, не жалея для этого ни сил, ни времени, ни денег.

Возможно, стремление узнать о своих корнях, как-то оправдать родителей, поближе познакомиться с ними. В любом случае тем, кто решился на подобные поиски, нужно быть готовым к тому, что они будут трудными и долгими.

Дорогие читатели, информация в статье могла устареть, воспользуйтесь бесплатной консультацией позвонив по телефонам: Москва +7 (499) 938-66-24, Санкт-Петербург +7 (812) 425-62-38, Регионы 8800-350-97-52